«Двадцать лет спустя…»

В наше время практически невозможно найти значительные территории, не затронутые хозяйственной деятельностью, и Кузнецкий Алатау не исключение. Интенсивно развивающийся Советский Союз нуждался в стали, и протянулись  в глубь тайги уродливые щупальца дорог, загрохотала по ним тяжелая техника, загремели взрывы, разрушая вековые скалы, и вот Каным -это уже не Царь-гора, а месторождение железной руды. Построили поселки, протянули электричество и заработали буровые станки. Однако суров и неприступен Кузнецкий Алатау, и отступили люди, прибавив к канымской руде тонны своего железа, побросав в тайге тяжелую технику и десятки километров алюминиевого провода. Но металл металлу рознь, а в реках Кузнецкого Алатау, кроме рыбы всегда водилось золотишко, поэтому история этих мест тесно связана с золотодобычей. По прихоти людей большие сильные механизмы калечили реки, вырывая из глубин крупицы драгоценного металла, не щадя ничего живого, нанося природе великий ущерб. Двадцать пять лет назад значительную часть Кузнецкого Алатау объявили заповедной, прекратив тем самым промысел животных, выпас скота,  заготовку древесины и лекарственного сырья, добычу золота на этой территории. Люди покинули эти места, но результаты их кипучей деятельности еще долго будут напоминать о себе. Практически истреблены не в меру доверчивые северные лесные олени, от некогда богатых рыбой озер остались только громкие названия, на значительной площади изведены коренные леса. После создания заповедника ситуация стала постепенно  меняться. На снежниках вновь появились группки беспечных оленей, затягиваются мхом следы «гусянок» на тундре, свито гнездо в кабине брошенного трактора, навсегда замершего по дороге к Каныму. Природа, как может, врачует свои «раны», и на территории заповедника мы можем наблюдать, как это происходит без вмешательства человека. Вопрос восстановления естественных экосистем на нарушенных землях является чрезвычайно актуальным при решении задач сохранения и восстановления редких видов, заповедования новых территорий. В середине 90-х заповедником совместно с сотрудниками Кемеровского государственного университета началось изучение биологического разнообразия в местах работы золотодобывающих артелей после прекращения разработок. До 1991 г. включительно в верховьях Средней Терси велась промыш­ленная разработка золота. Все рус­ло реки было перерыто, прилежащие берега разрушены, лес уничтожен, в результате образовались участки ландшафта, совершенно не характерные для данной мест­ности. На месте бывшего старательского полигона ученые заложили многолетние пробные площадки по мелким млекопитающим, изучению процессов восстановления растительности, проложили постоянные зоологические маршруты, в том числе по учету птиц, амфибий. Предварительные исследования показали: не смотря на то, что деятельностью человека в ландшафт были внесены серьезные изменения, в конечном итоге емкость угодий повысилась, что привело к увеличению видового разнообразия, в сравнении с коренными сообществами и росту численности отдельных видов, например, косули и лося. Спустя двадцать лет мы снова посетили эти места с целью наблюдения за развитием новых сообществ и проведения лесоустроительных работ. Сегодня некогда пустынный полигон зарос молодым ивово-березовым лесом. Робкие косули проложили торные тропы к этому месту, отдавая должное свежей поросли лиственных деревьев. Зайцы также полюбили это место, следы их зубов тут повсюду. К зиме практически все копытные покидают территорию заповедника - слишком много снега, но здесь маралы, лоси и даже северные олени встречаются даже зимой-как и косуль, их привлекает доступность и обилие молодых веток. Израненная земля только-только начала затягиваться мхом, и кедровка - скандальная обитательница окрестных лесов, заботливо рассадила кедровые семена, и результаты ее труда не замедлили сказаться. Небольшие кедрики, скромно прячущиеся до поры в тени молодых березок, дали все основания лесоустроителям обозначить это место на своих картах как кедрово-пихтовый лес... пусть он пока и не выше большого грибаJ Обилие различных водоемов, образовавшихся в ходе старательских работ, привело к демографическому взрыву амфибий. Уже двадцать лет назад здесь обитало множество земноводных. В период выхода головастиков на сушу, берега водоемов были покрыты ими в несколько слоев! И сегодня, если  приглядеться, практически  из-под каждой кочки и из каждой лужи на тебя смотрят влажные огромные жабьи или лягушачьи глаза. А вот норку нежные взгляды амфибий не трогают- она с удовольствием посещает эти места с целью охоты. Старые карьеры со стоячей водой - прекрасные охотничьи угодья для летучих мышей, которые успешно охотятся здесь на околоводных насекомых, во множестве встречающихся  здесь. [gallery link="file" orderby="title"] Уже в середине 90-х на самом большом карьере существовала бобровая плотина. Водные архитекторы по-прежнему недовольно бьют хвостами по воде, заслышав человеческие шаги. Бобры за двадцать лет капитально изменили окружающий ландшафт. Теперь здесь целая цепочка водоемов, соединенных каналами, зарастающими осокой, что создает благоприятные условия для обитания ондатры и водяной крысы. Вернулась рыба, когда-то уничтоженная вместе с участком настрадавшейся от людей реки. Благодаря усиленной охране хариус, столь излюбленный всеми рыбаками, вновь заселяет Среднюю Терсь до самых истоков. На первый взгляд, все неплохо, и так и есть для данного конкретного места и случая. С уверенностью можно сказать, что быстрому и полному восстановлению, в первую очередь, способствует относительно небольшая площадь полигона, окруженного хорошо охраняемой ненарушенной территорией значительного размера. В непосредственной близости от разработок никаких нарушений флоры и фауны не обнаружено. Детальные исследования непосредственно территории полигона, подтверждая высокую скорость восстановительных процессов, со всей очевидностью демонстрируют скудность флоры и фауны этого участка. Почвенный покров и лесная подстилка в настоящий момент слабо развиты, и виды, чей образ жизнь тесно с этим связан, здесь не находят необходимых условий для существования. Так, присутствие на полигоне большей части представителей мышевидных и насекомоядных носит случайный характер, а по мере удаления от разработок их разнообразие  и обилие возрастают. Нечего делать там типично таежным обитателям: соболю, белке, бурундуку. Медведь посещает это место только из любопытства.  Подрастут березки, и косули разбредутся по окрестностям, исчерпав кормовые ресурсы, уйдут бобры, карьеры превратятся в затхлое болото. Сможет ли выжить молодой кедрач в условиях заболачивания - вопрос. Никуда не денутся груды железа, ржавеющие среди розовощекого иван-чая и малины, на развалинах старательских домов еще долго будет расти крапива. Множа на прекрасном теле планеты безобразные язвы полигонов, карьеров, разрезов… мы должны со всей ясностью понимать, что хотя природа и великий врачеватель, но если ущерб будет слишком велик, она не сможет исцелиться. Когда мы пришли в этот мир – единственно возможный для нас, здесь было все, что нам нужно. Разве разумно разрушать эту великую гармонию, не нами созданную, но жизненно важную для нас всех? Разве поступали бы мы так, живя не 50-70 лет, а 500-700? Когда у нас пропал инстинкт самосохранения? В чем наша стратегия выживания вида? Нет, никто нас не выгонял из Рая. Мы сами разрушаем его увлеченно, с энтузиазмом, называя это прогрессом. Взрываем, осушаем, выжигаем, уничтожаем, решая кому жить, а кому - нет. Не где-то там земля обетованная, вот она, изначально и навсегда одна для нас, и другой не будет.

Светлана Бабина